Курс ЦБ:
$61.9515, € 68.6856
Сегодня:
Четверг
28 марта 2024 г.

Новости

07.08 По миру "плодятся" фальшивые продавцы Apple

06.08 Американский король спама сдался агентам ФБР

05.08 В Вологодской области будут судить чиновника по делу о томографах

05.08 Полицейские Невского района подвели итоги борьбы с незаконной игровой деятельностью

04.08 Следователи рассказали жуткие подробности убийства тульской семьи

04.08 Прокурор Тульской области: Предполагаемый убийца тульской семьи - интеллигентный молодой человек

04.08 В квартире убитой семьи в Туле проведут следственный эксперимент

02.08 По-глобальному, Петербургу не хватает "человекообразия"

02.08 На дне Балтийского моря нашли НЛО - выглядит почти в точности как космический корабль из "Звездных войн" (фото, видео)

02.08 Смерть огня

02.08 Всевидящее око на дороге

02.08 Алексей Смирнов: «Группа “Кафе” всегда была коллективом, близким к панку»

01.08 Компьютерные игры, с элементами насилия, изъяли с прилавков норвежских магазинов

01.08 Жители округа "Петровский" сожалеют, что так и не увидели газету с объявлением о выборах Матвиенко

29.07 Смерть огня


Рекламный блок:

Новости

«Живем хорошо, но обязаны жить лучше»
17 марта 2011 г.

«Живем хорошо, но обязаны жить лучше»

16/03/2011

«Сто лет никак не чувствую», — встречает меня петербуржец Павел Калинникович Галицкий. Действительно, когда глядишь на этого веселого седовласого старика, с трудом верится, что он застал закат Российской империи, пережил революцию, Гражданскую войну, голод, репрессии, лагеря, социализм и его крушение. При этом Галицкий выглядит лет на тридцать моложе истинного возраста. Самое удивительное, что 100-летний юбиляр, человек-эпоха, без проблем вписался в современную действительность. Активно общается с друзьями и родственниками на сайте «ВКонтакте», болтает по скайпу. Но по-прежнему тяготеет к общению вживую. При этом меня он клятвенно заверил, что это его последнее интервью, и то только потому, что в названии газеты есть что-то «комсомольское»

«Живем хорошо, но обязаны жить лучше»

«Интернет мне сопротивлялся»

Сто лет Галицкому стукнуло 1 марта. Будто в подтверждение того, что возраст не имеет значения, Павел Калинникович неожиданно выдает звонкое: «Гори, гори, моя звезда, звезда любви…» Такому голосу позавидовали бы многие молодые теноры. На компьютере открыта страничка «ВКонтакте». Кто-то из поздравителей вывел огромную цифру сто. Юбиляр все продолжает принимать поздравления. Узнику ГУЛАГа, члену Ассоциации жертв репрессий удалось сохранить человеколюбие и желание жить.

— Павел Калинникович, как вы попали во Всемирную паутину?

— В 1990-е сел писать автобиографию «Почти сто лет…», которая потом вышла в трех томах, выкладывал в Интернет воспоминания. Да и за новостями удобнее следить, нажмешь на ссылку и прочитаешь. Потом появился в «ВКонтакте». Проблема в том, что Интернет сопротивлялся мне. Там в настройках не предусмотрен возраст более 90 лет, а кое-где — более 50 лет. Столетних пользователей система не принимает в расчет. Приходится из себя молодого строить (смеется). Вот незнакомые мне люди, вижу, оставляют поздравления на страничке, желают здоровья. Я раньше всем отвечал, а сейчас что-то разонравилось это. Лучше позвонить и поболтать по-человечески. Вот скайп — другое дело!

— В своей биографической книге вы даете подробное описание эпохи. Как удалось все так точно запомнить?

— У меня зрительная память хорошая, вспоминаю, что было 50–70 лет назад, все вижу.

Вообще, мне повезло, что я выжил. Я родился в 1911 году в Херсонской области. Мой отец был священником. Появился я на свет одиннадцатым ребенком, семимесячным. Меня сразу крестили в тазу, думали, что умру. Мама поместила меня в рукав лисьей шубки и два месяца кормила разведенным козьим или коровьим молоком. Потом я стал оживать. В 1914 году один из братьев прибавил себе лет, подделав подпись в документах, и пошел на войну. Однажды он приехал домой с Георгиевским крестом, раненый, хромой. Помню, посадил меня на плечо и пошел по селу, и я был очень горд. В конце 1916-го брат погиб при Брусиловском прорыве...

Немцы, красные, белые

— Чем запомнились революционные годы?

— В 1917 году мы переехали в Чаплынку — большое село, от Крыма 30 верст. Помню, отец ходил по комнате нервничал, все твердил: «Пропала Россия». Сначала немцы оккупировали село. Армия немецкая поразила: сытые, холеные, на мотоциклах. При них все было тихо, спокойно. Вот красные или белые если появлялись, то всюду только и слышны были шум, гам, крики, мат. А при немцах — тишина. Они забрали пол нашего дома для своего генерала. Поначалу нормально себя вели, ничего не конфисковали, а когда и у них революцией запахло, стали хамами. Когда уезжали, грабили, забирали скот, пшеницу, все вывозили, что могли. А до этого случай один вспомнается: год 1918-й, ранняя весна. Столовая, мама штопает, отец ходит туда-сюда, а брат возле печки греется. Вдруг выстрел сквозь окно — одна пуля маме задела лоб, отцу — щеку и брату — висок. Партизаны, видимо, покушались на генерала, но перепутали части дома. Маме сразу немцы машину организовали до госпиталя. Вернулась через два месяца.

Потом белые пришли. Помню, семеро солдат и два офицера объявили мобилизацию в белую армию, а на утро на площади их нашли на куски порубленными. То ли красные убили, то ли из местных кто, с ними связанные. На следующий день с самолета сбрасывались листовки, где было написано: «Гражданам покинуть Чаплынку, все село будет уничтожено». Стало известно, что к нам движется карательный отряд. Староста и мой отец собрались, взяли хоругви и пошли навстречу. Отец подошел к приехавшему полковнику, встал на колени, и сказал, что надо карать не весь народ, а тех, кто это убийство сделал. Полковник спросил фамилию отца. Когда узнал, что Борис Галицкий, погибший на поле боя, его сын, то снял папаху, поклонился отцу и сказал: «Борис был моим лучшим другом, рад, что встретил родителей, которые его взрастили». И сразу сменил тон. Сказал, что ночью будет погром, но дом священника не тронут. Так у нас полный дом народу был, да поблизости в траве еще прятались. Отец очень многих тогда спас. В 1921 году мы жили уже в Армянске, это в 4 километрах от Перекопа. Я помню и Врангеля, и Дроздова, всех этих генералов. Вместе с Врангелем за границу уехал и один из моих братьев.

«Связь с чуждым элементом»

— Как вы в Ленинграде оказались?

— Приехал в 1930 году работать. Устроился молотобойцем в кузнице на заводе «Арсенал». Даже с Кировым общался. В 1931 году я был уже бригадиром бригады прессовщиков. Нам привезли новый пресс, а он работал медленно. Я там кое-что отвернул, и детали стали быстрее вылетать. Вдруг оглядываюсь, а позади главный инженер, директор и Киров. Ну, думаю, попал! А Киров так хитро на меня смотрит и говорит директору: «Не глушите инициативу!»

Но после убийства Кирова в 1934 году настоящий террор начался против народа. А я из семьи священника и никогда в анкетах этого не скрывал. Если в 1933 году я чистку прошел, так как был секретарем комсомольской организации и редактировал стенгазету, то в 1935 году меня исключили за связь с чуждым элементом, которым была моя мать. Она попадья, жила с нами. В 1937 году мы находились в селе Залучье Новгородской области — меня туда послали работать в редакцию. Жена была беременна второй дочерью, и я решил отправить ее в Ленинград. По дороге меня остановили и пересадили в машину НКВД. Едемте, мол, обратно. Жена спрашивает: «В чем дело?» Они говорят: «Не расстраивайтесь, он вас догонит». Я догнал ее через 15 лет.

— За что вас взяли?

— Говорят: «Следствие располагает данными, что вы занимались активной контрреволюционной работой против партии и советской власти». С тех пор до 1952 года я жену не видел, пока она не приехала ко мне на Колыму. Мне предъявляли, что я передавал шпионские сведения через брата, уехавшего за границу вместе с Врангелем. Я сказал, что это наглая ложь. На суде дали 10 лет КР. КР — контрреволюционер, как я потом понял. А один капитан второго ранга, как увидел свой срок, аж весь пятнами пошел от возмущения: «Товарищи, безобразие! Я потомственный военный. А там, на бланках, написано: «ВОР, 10 лет». Какой я вор?» Потом мы ему расшифровали, что это «военная организация», и он успокоился.

«Выжить помог оптимизм»

— Ужасы ГУЛАГа, наверное, забыть невозможно?

— В августе 1938 года собрали этап на Колыму. Баржу внизу всю заполнили, трюм закрыли и еще сверху народом набили. Через минут двадцать те, кто в трюме был, а это человек 30–40, уже на тот свет отправились, от духоты задохнулись. Представь, восьмиэтажные нары. Поднялась качка, 7 баллов. Нары обвалились. Полметра, если не больше, блевотины от борта к борту бьет. И так семь дней. Разве этот кошмар забудешь?

Приехали на Колыму в конце сентября. Идет снег, душ стоит на улице. Мы раздеваемся и тут же, в минус 25–30, моемся и переодеваемся. Когда нас пригнали — было полторы тысячи человек, а к новому году осталось 450 человек.

В новый 1939 год было минус 67 градусов, мы работали в забое. И так постоянно. Только в конце войны чуть полегче стало — при минус 51 градусе открытые работы прекращались, велись лишь подземные, где мороз — минус 35 градусов. Это нельзя забывать, ни в коем случае. Официально надо судить Сталина и всю коммунистическую партию за годы, что они были у власти.

— Как вам удалось выжить?

— Я был оптимистом всю дорогу. Даже в самых тяжелых условиях. Да и по характеру упрямый. Говорил: «Вы все подохнете, а я выживу! Я ни за что сижу». Только однажды потерял присутствие духа. Когда мне дали второй срок — 10 лет за контрреволюционную агитацию, дескать, высказывал сожаление о врагах народа — Тухачевском и других. Я сказал, что если бы не уничтожили голову армии, война была бы иная, и мы бы до такого позора не дожили, когда большая часть России оказалась под немцем. И какая-то сволочь «дунула» куму. Меня месяц держали в изоляторе нетопленом, при минус 35 градусах. Кормили раз в день. Я дошел окончательно. Уже сделал веревку из нижнего белья, приготовился, и тут зашел надзиратель, сжалился и отправил в больницу. Спас меня. Когда был я бригадиром и когда другие бригады помирали, то мы, пока охрана их мертвых не обнаруживала, еще около недели их пайки получали. В 1952 году меня досрочно отпустили, а в 1957-м реабилитировали.

Нужна модернизация людей

— Что можете сказать о сегодняшней действительности?

— А чего тут говорить?! Целую зиму на улицу было не выйти. Пожилые люди не могут ходить в этих трущобах. Сейчас же мирное время, а уход за городом никакой. Жить стало, конечно, лучше, но мне не нравится наплевательское отношение к нуждам жителей, особенно пожилых.

Модернизации никакой не сделали. Сейчас живем на всем иностранном, даже продукты иностранные. Стыд-позор! Россия — хлебосольная и богатейшая страна, а мы зависим от других. Разучили народ работать. Коррупция, воровство. Ведь мы сейчас занимаем чуть ли не первое место по миллионерам и олигархам и почти 80-е по уровню жизни. Стыдно. Живем хорошо, но обязаны жить лучше. Психология человека после коммунизма — хаос. Перед нашим правительством стоит задача не только модернизации промышленности, но и модернизации человека.

Анастасия Соколовская

Фото автора


 
В Контакте
0
   

» к списку


 

Читайте также


© www.jetway.ru 2003-2008. При использовании материалов гиперссылка на www.jetway.ru обязательна. E-mail: info/Ф/kotlin.ru, Карта сайта