Драчун, космонавт, вождь

27 мая 2011 г.

25/05/2011

Владимир Стеклов на съемках в Петербурге дрался как лев. И напавших на него гопников разбросал в мгновение ока. Правда, когда камера выключилась, он почувствовал, что не может опереться на левую ногу. Так и хромает до сих пор, хотя прошло уже больше недели. В общем, пословицу «Искусство требует жертв» актер прочувствовал буквально на себе

Побывал в питерском травмпункте

— Вы в Петербург приехали на съемки картины «Провинциал» для «Триикс Медиа». Кого играете?

— Человека в мундире. Следователя по особо важным делам, который из провинции приезжает в столицу.

— Он честный?

— Он всякий. Нет порядочности в чистом виде. В фильме героя охватывает охотничий азарт. Хотя ему говорят: «Не лезь в это дело!», он хочет довести его до конца. Не только потому, что честный. Срабатывает инстинкт собаки, взявшей след. И методы героя далеко не всегда порядочные. У него есть женщина, которая работает в прокуратуре. В постели он с ней говорит о делах и просит для него сделать «одолжение». Она его предупреждает, что не надо этим делом заниматься. Но он не слушает и идет напролом.

— Значит, вы и в постельных сценах участвуете?

— В щадящем режиме. Не тот жанр. Зато в фильме есть экшен, когда на героя нападают гопники. Мне хотелось продемонстрировать бойцовские качества.

— В этой драке вам ногу повредили?

— Да, ужасно болит до сих пор. Волновались, что в кости трещина. Но, слава богу, это только серьезный ушиб. Я неправильно ударил, мне поставили защиту, не вписался. Но зато я познакомился с травмпунктом Первого меда. Там прекрасные врачи. Поскольку я обратился в травму второго мая ночью, было много соответствующих пациентов. Такие колоритные алкоголики приходили, матерились, орали. Было в кайф это все наблюдать. Эмоционально впечатлился.

Космическая ссора с Юрием Карой

— Если бы вы знали, что «Мастер и Маргарита» Юрия Кары столько лет пролежит на полке, все равно бы пошли сниматься?

— Да. Это была наша с Карой не первая работа. Мы познакомились и подружились на картине «Воры в законе». В «Мастере и Маргарите» мне очень хотелось сыграть Коровьева, но Юрий настаивал на Азазелло. Картину сопровождала мистика. Однажды в августе 1991 года мы должны были делать пробы с Маргаритой в Александровском саду. Утром мне позвонили и сказали, что съемочная группа не может выехать. Мол, будьте на телефоне. Потом еще раз позвонили и извинились, что не едут из-за технических проблем. Я прождал полдня. Группа все никак не могла собраться. Наконец я не выдержал. «Вы что, — говорю, — издеваетесь?!» Мне ответили: «Да нет, включите телевизор и посмотрите, что на улицах творится». Это был день путча — 19 августа.

Такая вот булгаковская мистика. Когда снимали ночь после бала — тоже творились всякие вещи. Поэтому, когда картина не пошла, я не удивился. Даже вдруг подумал: «Может, оно и правильно?»

— Фильм вышел. И как впечатление?

— Я его не видел. Смотрел «Мастера и Маргариту» только на озвучении, фрагментарно, в 1994 году. А потом с Карой у меня была «космическая история», из-за которой мы с ним поссорились.

— Это когда вы не полетели в космос?

— Не полетел, хотя полтора года тренировался. А началось все с того, что позвонил мне Юра и попросил подъехать в Институт медико-биологических проблем. Но предварительно собрать справки. Зачем? Подготовка к полету? Бред какой-то! Но я приехал в клинический отдел института. Там сообщили, что в течение трех месяцев я буду у них обследоваться. Пришел, а мне там — раз! — сразу тест на вращение. На конечном этапе была даже центрифуга. Я был просто в восторге от того, что это со мной происходит. Потом — встреча в Звездном городке. Генерал-полковник Климук представил меня и астронавта Томаса Райтера из Европейского космического агентства всему составу. Год с небольшим длилась подготовка к полету. Мы сдали экзамены, нас сфотографировали. Облом случился незадолго до полета. За него просто не проплатили деньги. Хотя уже были выпущены майки с моим изображением в полетном скафандре «Сокол», зубная паста, бритвы, стаканчики для послеполетной пиар-акции. Я был в шоке. Но пересилил себя и смотрел старт.

Отец Агриппины Стекловой

— Мне очень нравится ваша роль в «Кадетстве». Прапорщик Кантемиров ребятам — отец родной. Это свойственно и вашему характеру?

— Хотелось бы верить. Тем более я рос без отца, меня воспитывали мама и бабушка. Дефицит мужского внимания остро чувствовался. Потом появились две дочери, и я не мог проявить в полной мере «мужское воспитание». Слава богу, родился внук. В Кантемирове я как раз раскрыл то, что у меня в жизни не до конца реализовано. На съемках был не один мальчик, а целые взвод, рота, отделение. Так что я счастлив был сниматься.

— Сериал обвиняли в том, что в нем действительность приукрашена. Мол, сейчас в военных училищах такое творится!.. Прапорщики Кантемировы встречаются в реальной жизни?

— Конечно. Мы же в реальных условиях снимали: в Суворовском училище города Твери. В течение двух лет я наблюдал за обычными ребятами. И никаких таких отклонений не заметил. И парни, которые поступали, учились, заканчивали, все прошли передо мной. Я видел их совсем новичками, только-только приехавшими с родителями. Видел на первом курсе, когда они могли еще задремать в карауле. Но потом взрослели, мужали. Трудности были, но они закаляли характер. Я не наблюдал ни у кого из них отчаяния.

— Ваша дочь Агриппина говорила, что у нее есть комплекс «звездного отца». Как помогаете ей с этим бороться?

— Я думаю, этот комплекс у нее в прошлом. Она сейчас настолько самодостаточна в профессии, что у меня скоро комплекс будет. Если раньше говорили: «Кто это со Стекловым? А, его дочь!» То сейчас спрашивают: «А кто это со Стекловой? А, ее отец!» А бороться я ей не помогал, потому что ребенку надо через это пройти самому. Такой маленький комплекс сейчас присутствует у моего внука. Поступая в театральную академию, он говорил так: «Здравствуйте, меня зовут Данила …Клов!» Проглатывая первые буквы, чтобы только не думали, что он блатной.

«Любовь — как дерево»

— Кому сейчас достается больше времени: вашему внуку или вашей младшей дочке Глафире?

— Ни тому, ни другой. Свободного времени у меня нет. К тому же у Глафиры сейчас такой период, что не очень-то я ей нужен. Ей 14 лет, она учится в 8-м классе. И постоянно пропадает в ноутбуке, в «В Контакте», болтает по телефону, встречается с друзьями. Папа приезжает: «Привет-привет! Как дела?» — и тут же назад, в свой компьютер. А насильственно требовать внимания я не хочу. Но зато дочка ходит со мной в кино.

— Психологи утверждают, что любовь живет три года. Как вам удалось до сих пор сохранить горячие чувства с женой?

— Наверное, на это влияют частые и длительные разлуки. А еще есть потребность друг в друге. Страсть умирает через три года, но рождается что-то другое. Если люди дороги друг другу, они делают что-то, чтобы отношения перевести в новую плоскость. А дальше — отмирают одни ветви, появляются другие, третьи. Любовь — как дерево. Но не тонкий ствол, который растет только верх. Даже если он надломлен, все равно от него отходят новые веточки, листики, кустики.

— А романтическим способом поддерживаете отношения? Любите подарки дарить?

— О, тут я специалист. Забочусь о том, чтобы каждый подарок был оригинальным. Правда, дочь Глашка мой последний сюрприз не очень оценила. Даже немного расстроилась, что не получила дорогого айфона. Я в ее день рождения пошел рано утром, чтобы она не видела, за цветами. Купил разных расцветок молодых тюльпанов и по ее кровати разбросал. Она проснулась и удивилась. Мне показалось, это хорошо. Но жена сказала, что у Глафиры было легкое недовольство. Но она пока девочка, поэтому в полной мере романтизма не ощутила.

Сталин с человеческим лицом

— Вы как-то сказали, что каждый актер — мутант. И с каждой ролью он перерождается. Легко ли было перерождаться, например, в Сталина?

— Юрий Кара готовился к съемкам картины «Одна ночь со Сталиным» и сказал, что хочет, чтобы вождя играл я. Но нам не дали снимать на даче Сталина в Гаграх, потом решили строить павильон. Это безумно долго: надо было ждать два месяца. И я отказался, хотя очень жалел. Потом я сыграл Василия Сталина в фильме «Мой лучший друг генерал Василий, сын Иосифа». И, наконец, после этого раздался звонок от Сергея Ливнева с предложением сыграть Иосифа Сталина в «Серпе и молоте». Я понял, что вождь меня все-таки настиг. Там после съемок одной сцены с Лешей Серебряковым вся группа как-то странно притихла. Потом мне рассказали: «Произошла интересная вещь. Вы же не похожи на Сталина, а когда начали играть, случилась какая-то метафизика. Появился Иосиф». Прошло время, и когда я пришел на озвучение, увидел этот эпизод, то сам себя в этой роли не узнал. Подумал: «Боже мой, компьютерная графика, что ли?» Мое лицо на экране и в самом деле стремительно менялось.

— Не устали ли вы от ролей «человека в мундире»? То следователей играете, то военных…

— Это не усталость, а опасения. Боюсь съехать на стереотип и за этим потерять человеческие качества героев. К сожалению, в сценариях чаще выписывается их служебная деятельность. А ведь куда интереснее, когда за мундиром стоит еще и какая-то человеческая история. Но так теперь пишут редко, а раньше писали… Ведь в замечательных старых фильмах было не только «наша служба и опасна и трудна», но и мелкие людские радости. И дети, и близкие, и любимые…

Наталья Черных

Фото автора

МК-справка

Дела семейные

С первой женой актрисой Людмилой Мощенской Владимир Стеклов приехал покорять столицу. Вместе они прожили 17 лет, от этого брака — старшая дочь Агриппина. Второй супругой актера стала Александра Захарова — звезда «Ленкома» и дочь худрука этого театра (прожили 9 лет, детей нет). А третья «половинка», с которой Владимир живет и поныне, врач-стоматолог, хозяйка собственной клиники Ольга Землянова (Стеклова). Их общей дочери 14 лет.